LINEBURG
страница 31 |
способностей. Одному человеку, по его данным, легче удается
развить в себе то, что мы назвали телесной ловкостью, другой
лучше приспособлен к развитию ручной ловкости. Вот эти раз
личные профили действительно природны. Развиваема и упраж
няема ловкость у всех, но не всякий вид ловкости — в одинако
вой мере у каждого человека.
Подходя к вопросу о том, как развивать и упражнять в себе
ловкость, мы оценим в полной мере тот разбор основных призна
ков и свойств ловкости, который был сделан в начале этого очер-
* Нельзя не отметить здесь для сопоставления, что другое не менее
комплексное психофизическое качество — выносливость обладает очень большими
возможностями развития и высокой тренируемостью. что не вызывает никаких
споров.
271
ка. Действительно, если имеешь о каком-нибудь предмете только
общее и смутное представление, то не знаешь, с какого конца за
него взяться. Теперь мы знаем (в развернутом виде), какие свой
ства должны быть налицо в движениях для того, чтобы они
могли почитаться ловкими, и нам значительно легче будет по
дойти к тому, как совершенствовать в себе эти свойства.
Те основные признаки ловкости, которые нашли свое выра
жение в ее развернутом определении, очень различны по своему
психофизиологическому укладу, а поэтому и развивать их нужно
по-разному. Одним путем надо двигаться по направлению к точ
ности и правильности движений, другим — вырабатывать в них
быстроту и т. д. Кроме того, всегда и везде необходимо сообра
зоваться с личными особенностями каждого упражняющегося,
а это вынуждает к большой осторожности по части рецептов и
общих правил.
Можно утверждать наверняка, что каждый новый, хорошо
освоенный двигательный навык повышает и общий уровень лов
кости. Ловкость накапливается с двигательным опытом. Этот
опыт обогащает и «фонотеки» низовых уровней построения, и те
фонды находчивости, изворотливости, инициативности, которые
образуют основное ядро ловкости. Особенно плодотворно для
общего развития двигательной ловкости овладевание разносто
ронними, несходными между собой двигательными навыками,
которые будут взаимно дополнять друг друга.
Во втором разделе этого очерка шла речь о двух обстоятель
ствах, которые не представляют собою признаков, или свойств,
ловких движений, а указывают на те условия, при которых
только и может проявиться ловкость. Они сводятся к тому, что
ловкость не заключается в движениях или действиях самих по
себе; степень ловкости человека обнаруживается в том, как ведут
себя эти движения в их столкновении с внешним миром, с его
внезапностями и неожиданностями. Предположим, что мы сде
лали точнейший киноснимок с какого-нибудь движения, а затем
заретушировали, замазали на этом снимке всю внешнюю обста
новку, оставив на нем одного только человека на пустом фо
не. По такому снимку ни при каких условиях не будет возмож
ности определить, были ли снятые на нем движения ловкими
или нет.
Этот факт дает уже очень веские указания насчет путей
развития ловкости. Легко понять, что если ловкость не прихо
дится искать в самих по себе движениях, то и к воспитанию ее
ничего не прибавится, покуда мы будем воспитывать и холить
одни только безотносительные движения. Каждое движение, ко
торое хочет обогатить фонды нашей ловкости, должно что-то
делать. Никакая культура движений, которыми ничего не дости
гается, не повысит ловкости, хотя, может быть, и даст свои ре
зультаты в смысле увеличения выносливости, мышечной силы и
т. п. Нужно очень много делать для того, чтобы уметь это
272
делать; нужно очень многое уметь для того, чтобы почитать
себя ловким.
Применительно к телесной ловкости нам помогут движения,
приводящие к определенному результату, преодолевающие
какую-то трудность или препятствие из внешнего мира. Я нело
вок, пока я имею основание бояться колец, или брусьев, или
барьеров для бега; я буду ловким, когда они начнут бояться
меня.
Действия, повышающие ручную, или предметную, лов
кость — это всегда какие-нибудь умения. Невозможно назвать
ни одного умения из уровня D, которое нельзя было бы довести
до высших образцов, ловкости. Ловко можно действовать в лю
бой спортивной игре; ловкость требуется в каждом виде борьбы
с противником; ловко можно осуществлять каждый трудовой
навык; ловко, наконец, можно одеваться, застегиваться, приче
сываться, стирать белье и чистить огурцы. И в каждом из этих
действий — от самых возвышенных до самых низменно-быто
вых — ловкость воспитывается и упражняется тем больше, чем
больше в нем «обыгрывается» всякого рода намеренных измене
ний и ненамеренных неожиданностей.
Во всех этих упражнениях можно и нужно, конечно, по от
дельности делать ударения на каждом из тех главных призна
ков, которые мы сочли необходимым включить в развернутое
определение качества ловкости.
В каждом двигательном навыке правильность движений (то,
что было выше обозначено как их адекватность и точность)
лучше всего развивать с самых первых шагов. Именно в это
время закладывается основа двигательного состава навыка.
Именно здесь подбираются наиболее подходящие качества сен
сорных коррекций. Именно в это время сознательное внимание
еще может вмешиваться в те подробности движения, которые
потом ускользнут от него в область автоматизмов. Стало быть,
небрежное отношение на первых порах к качеству результата —
грубейшая из ошибок. Когда движение удается еще еле-еле,
когда оно трещит по всем швам, можно сделать себе снисхож
дение по части скорости, иногда — по части силы, но никоим об
разом не в отношении правильности и точности. Это въестся
потом так, что отделаться будет невыносимо трудно. Если пра
вильное выполнение движений (в смысле результата — см. раз
дел 3 этого очерка) на первых порах и очень затруднительно—
не беда. Лучше довести себя в течение десяти минут «до седь
мого пота» сильнейшим напряжением внимания и воли к резуль
тату, чем отдать два-три часа на «кое-как» и на «лишь бы».
Предоставим индифферентность собакам, подвергаемым выра
ботке условных слюнных рефлексов.
Нужно принять в соображение еще следующее. Те коррек
ции, которые следят за правильностью движения, по большей
части принадлежат к его ведущему уровню, потому что они са-
273
мым тесным образом связаны с успехом или неуспехом решения
двигательной задачи по существу. Автоматизация уводит из
поля сознания целый ряд коррекций правильности и точности —
те коррекции, которые связаны с техническими средствами для
их достижения. Но самые главные, решающие коррекции этого
рода остаются наверху; это именно те коррекции, которые нельзя
передоверить автоматизмам, потому что от них требуется наи
высшая приспособительность и маневренность.
Отсюда следует, что не только в начале, но и в конце рабо
ты над двигательным навыком и тогда уже, когда в нем достиг
нута полная «форма» (хотя можно ли когда-нибудь сказать, что
она окончательно достигнута?), нужно при выполнении движе
ния сосредоточивать все свое внимание и всю волю на качестве
результатов. Нужно думать и помнить не о самих своих движе
ниях (чтобы не попасть в положение сороконожки из сказки), а
о сути задачи, которую надлежит решить: как можно дальше
прыгнуть, как можно вернее отразить по желаемому направле
нию теннисный мяч, как можно точнее провести линию на чер
теже, сделать разрез или распил, как можно аккуратнее завер
нуть плитку шоколада или выглаженную сорочку и т. д. В дви
жениях нужно сосредоточивать мысль и волю на их «что»; «как»
придет уже само-собой.
Свойство точности движений дает очень широкие переносы,
вообще присущие «уровню точности» (С2). Выработка и повы
шение точности в каком-нибудь одном навыке очень заметно
улучшают ее и во множестве других. Поэтому для воспитания
ловкости очень важно и полезно упражнять глазомер, трениро
вать в себе мышечно-суставную оценку размеров и расстояний
и т. п. Эти качества растекаются потом по всем многообразным
навыкам, как пленка масла по поверхности воды, и всем им
сообщают свой отблеск.
Быстрота, как существенный признак ловкости, несколько
отличается от остальных тем, что она не совсем независимый
признак. Ее трудно отделить от свойства рациональности дви
жений. Но все же из двух одинаково рациональных движений,
конечно, более ловким будет то, которое будет выполнено быст
рее. Хотя рациональные движения, не содержащие в себе ничего
лишнего, всегда могут быть неторопливыми, но, безусловно,
сколь угодно высокая рациональность обесценивается, если ра
бота ведется «с прохладцей».
Поэтому над быстротой следует поработать, а она поддается
большому улучшению.
Опыт показал, что можно очень убыстрить время даже са
мой простой, полумеханической двигательной реакции на внеш
ний сигнал, почти что рефлекса. Тем более можно сильно повы
сить скорость реакций, построенных сложнее; там возможно не
только добиться количественного повышения общей скорости, а
еще сделать в придачу всю цепь более короткой и простой, зна-
274
чит, требующей и меньше времени. Но в направлении быстроты
возможно достигнуть еще большего.
Здесь снова поможет уже оказывавшая нам услуги антеци-
пация, т. е. умение предвидеть и предугадывать. Чем больше на
копленный нами опыт, тем больше средств к тому, чтобы заранее
почувствовать приближение того внешнего события, на которое
нам нужно будет отозваться реакцией. При этих условиях может
получиться действительно молниеносная быстрота реакции: наше
ответное движение начнется или абсолютно одновременно с тем,
на которое оно собирается ответить, или даже раньше его.
Вряд ли следует доказывать, какое огромное жизненное значение
могут иметь эти молниеносные и предвосхищающие реакции в
боевой обстановке; в рукопашной, схватке, в поединке самолетов
и т. п. Они же могут решить успех в фехтовании или боксе.
Для той «быстроты результата», которая всего важнее для
ловкости, немаловажна и способность к быстрым, проворным
движениям; и все же лучшие спринтеры вовсе не самые быстрые
люди в отношении их ловкости. Для этой последней гораздо бо
лее значительную роль играет, так сказать, психологическая бы
строта: быстрота находчивости, решимости, реакции и т. д. Зна
чит, и в воспитании быстроты нужно сделать основное ударение
именно на этой стороне дела. Если человеку свойственна нере
шительность, вялость, если ему подходит название «мямли» или
«рохли», то никакая разработка движений сама по себе не сде
лает его ловким. Невозможно предписать общепригодного ре
цепта для борьбы с этими отрицательными качествами, но они,
безусловно, в большой мере излечимы. На них только следует
обратить серьезное внимание, притом чем раньше, тем лучше.
Рациональность движений — необходимое условие для лов
кости, но она, в отличие от двух предыдущих признаков, не пред
ставляет собою общего свойства. Правильность, точность, быст
роту можно воспитывать вообще, используя свойственный им
широкий перенос; рациональность движений неотделима от са
мих движений и мало склонна к переносам. Поэтому о ней при
ходится заботиться применительно к каждому двигательному
навыку.
В отличие от правильности, рациональность и экономичность
движений совершенствуются и шлифуются главным образом во
второй части выработки навыка, в фазах его стандартизации и
стабилизации. Конечно, в локомоторных движениях, тем более в
предметных двигательных навыках, можно бывает многое ра
ционализировать в отношении их двигательного состава, т. е.
уже в начале построения навыка. В это время можно провести
борьбу с лишними движениями, найти те или другие более
целесообразные и экономные приемы и т. д. Но главное, самое
глубокое совершенствование движений в этом направлении про
исходит после автоматизации, когда уже все коррекции расстав
лены по своим окончательным местам и движения получают воз-
275
можность устояться против всяких изменяющих и сбивающих
воздействий. Вряд ли возможно сколько-нибудь основательно
вмешаться здесь в бессознательно текущую фоновую работу ни
зовых уровней; вряд ли это и целесообразно. Но педагогический
опыт говорит о том, что если движения выполняются при трени
ровке тщательно и правильно и если это сочетается с настойчи
востью работы по их шлифовке, то низовым уровням создаются
наиболее благоприятные условия для повышения экономичности
и рациональности автоматизмов, следовательно, и движений в
целом.
Само собою понятно, что значение разработки всех перечи
сленных признаков и свойств отходит на второй план по сравне
нию со значением находчивости — главного ядра двигательной
ловкости. О находчивости существует всего больше предрассуд
ков насчет ее прирожденности и невоспитуемости. Нет спора,
встречаются люди, которые — от природы ли или от того, как
формировался их характер в ранние годы, — одарены высокой
степенью находчивости по сравнению с окружающими. Но даже
если действительно можно говорить о разных способностях у
различных людей по отношению к находчивости, то это еще не
означает ее невоспитуемости. Наоборот, мы точно знаем — и это
вытекает из всех приводившихся выше анализов, — что находчи
вость в движениях прямо зависит от накопленного нами двига
тельного опыта. Этот опыт по разнородным навыкам и, главное,
в как можно более разнородных условиях прямо обусловливает
развитие и изворотливости и даже инициативности. Совершенно
правильно поступают те педагоги и тренеры, которые намеренно
сталкивают обучающегося во второй половине его работы над
навыком с самыми разнообразными отклонениями и осложне
ниями. Такого рода «упражнения с непредвиденностями» посте
пенно превращаются для учащегося в «упражнения на предви
дение» и все больше и крепче оснащают его по самому основ
ному стержню всей двигательной ловкости.
ОТ АВТОРА
(Вместо резюме)
В вопросе о качестве ловкости, как с педагогической, так и
с психофизиологической стороны этого понятия, до сих пор царит
еще очень большая неясность. Ни одно из дававшихся до на
стоящего времени определения этого качества не может претен
довать на общее признание. В отношении фактических мате
риалов, почерпнутых из наблюдений, а тем более эксперимен
тальных, также имеет место крайняя бедность.
Общая физиология и психофизиология движений сделала,
однако, за последние годы значительные успехи, чему немало
способствовали как исследования спортивно-гимнастических
движений — наивысших достижений полноценной нормы, так и
изучение патологии двигательной сферы, для которого обильный
материал дали ранения в период Великой Отечественной войны.
Было вполне обоснованным попытаться, вооружившись новыми
концепциями этой области, продвинуть вперед вопрос о природе
ловкости и ее развитии. По всем основным вопросам координа
ции движений мы позволяем себе отослать читающего это после
словие к книге «О построении движений»*, где они нашли себе
обстоятельное освещение, а здесь дадим только самое краткое
резюме тех главных положений, которые необходимы для ана
лиза качества ловкости.
Согласно современным воззрениям, всякая подвижная си
стема, не обладающая вынужденным движением по фиксирован
ным траекториям (как преобладающее большинство машин),
т. е. наделенная более чем одной степенью свободы, уже тем
самым нуждается в специальной организации, обеспечивающей
ее управляемость. Периферически костно-суставно-мышечный
двигательный аппарат человека обладает огромным избытком
степеней свободы, исчисляемым многими десятками. Совокуп
ность психофизиологических механизмов координации движений
и есть организация управляемости этого периферического дви-
* Проф. Н. Б е р н ш т е й н . О построении движений. М., Медгиз, 1947.
См. также «Физиология» — учебник для институтов физической культуры. Под
ред. проф. М. Маршака. М., «Физкультура и спорт», 1946 (главы «Нервно-
мышечная физиология», «Координация движений»).
277
гательного аппарата, достигаемая путем преодоления его избы
точных степеней свободы.
Координация движений осуществляется посредством так
называемых сенсорных коррекций, т. е. процессов непрерывного
корригирования движения на основе притекающих в централь
ную нервную систему донесений органов чувств. Все рецепторные
системы организма несут наряду со своей деятельностью по вос
приятию впечатлений внешнего мира (экстероцепции) добавоч
ную нагрузку по восприятию поз, движений и усилий своего тела
и его частей, т. е. по линии проприоцептивной восприимчивости
в расширенном или функциональном смысле. Разумеется, пер
венствующую роль в этой комплексной рецепторной деятельности
играют проприоцептивные органы в тесном смысле, т. е. аппара
ты мышечно-суставной чувствительности.
На протяжении долгих тысячелетий эволюции животных
имело место безостановочное усложнение и увеличение разно
образия двигательных задач, решение которых было жизненно
необходимым в борьбе особей за существование. Это усложнение
задач шло и 1) по линии возрастания их смысловой сложно
сти, и 2) в направлении роста трудности и точности решавших
их двигательных актов, и, наконец, 3) в смысле непрерывного
увеличения числа внезапных, нешаблонных двигательных задач,
которые нужно было уметь решить правильно и незамедлительно.
Процесс эволюционного приспособления к этим требованиям
жизни выразился в царстве позвоночных в виде совершавшегося
время от времени, диалектическими скачками, анатомического
усложнения их центральных нервных систем, обраставших
сверху новыми аппаратами, все более мощными и совершенны
ми в указанных выше отношениях. Возникавшие этим путем
более молодые устройства не отрицали и не устраняли более
древних, а лишь возглавляли их, сживаясь с ними в новый,
более богатый возможностями и более работоспособный синтез.
Каждое из таких поочередно возникавших в эволюции устройств
мозга (мы будем в последующем называть их координационны
ми уровнями или уровнями построения движений) приносило с
собою новый список, или контингент, движений, точнее говоря,
новый список посильных для решения данному животному двига
тельных задач.
Координационно-двигательное устройство центральной нерв
ной системы человека представляет собою наивысшую по слож
ности и совершенству структуру во всем мире живых существ.
Сохранив всю исторически (эволюционно) создававшуюся мно-
гослойность, они образуют в своей совокупности аппарат, в ко
тором каждый из его разновозрастных уровней построения обес
печивает правильную реализацию своего списка двигательных
актов и, как увидим ниже, существенным образом участвует в
реализации движений вышележащих, более молодых уровней,
обеспечивая им складность, быстроту и рациональность. Каж-
278
дый из этих уровней характеризуется своими особыми мозговыми
анатомическими субстратами и особым, характерным для него
составом и строением той чувствительности, из которой он осно
вывает свои сенсорные коррекции (так называемым сенсорным
синтезом или сенсорным полем).
Возраставшее смысловое усложнение двигательных задач,
решение которых возлагалось на сравнительно мало эволюцио
нировавший периферический двигательный аппарат, вело естест
венным порядком к возрастанию и усложнению чисто координа
ционных требований управления, предъявлявшихся к этому ап
парату. Во все более сложных, точных и быстрых или тонко до
зируемых по силе двигательных актах требовалось все боль
шее обилие, разнообразие и подходящая по качествам (адекват
ная) точность сенсорных коррекций. Ни у одного уровня не мог
ло хватить в его собственном сенсорном синтезе ресурсов для
управления всем многообразием сторон координационной отдел
ки движения. В результате среди движений стали вычленяться в
возрастающем количестве двигательные акты осложненного
координационного строения. В актах этого рода управление не
могло уже сосредоточиваться в одном уровне построения; веду
щим уровням пришлось привлекать себе помощников в виде ни
жележащих, более древних уровней. Тот уровень, которому было
посильным в смысловом отношении правильное решение двига
тельной задачи в ее целом, сохранял за собой верховное управ
ление соответствующим двигательным актом, его важнейшие
смысловые коррекции, но в то же время все большее количество
вспомогательных, технических коррекций, обеспечивающих дви
жению его плавность, быстроту, экономичность и т. п., передо
верялось центральной нервной системой нижележащим уровням,
наилучше оснащенным именно для этих видов коррекций. Мы
обозначаем верховный ответственный уровень данного двига
тельного акта термином «ведущий уровень»: подчиненные ему
низовые, обслуживающие данный двигательный акт технически,
называем «фоновыми уровнями», а сами выполняемые ими вспо
могательные коррекции — «фоновыми коррекциями» или просто
«фонами» данного движения.
Нельзя не подчеркнуть здесь двух важнейших характери
стических черт всех координационных фонов: 1) находясь в фо
новой роли, координационные уровни функционируют уже не не
зависимо, как при несении обязанностей ведущего, а измененно,
стилизованно под возглавляющим влиянием ведущего уровня,
податливо подчиняясь ему; 2) фоны не представляют собою дви
жений или частей движения; это есть сенсорные коррекции вспо
могательного назначения.
Понятно, что двигательные акты, оснащенные координаци
онными фонами (фондированные акты), представляют собою уже
целые структуры, доходящие на высших уровнях и у наиболее
высокоорганизованных существ до очень большой сложности и
279
многоэтажности, а потому нуждаются в их постепенном построе
нии. Действительно, никакие фоны не обладают свойством при
рожденности, а потому должны быть в какой-то момент специ
ально выработаны индивидуумом, а кроме того, для безупречной
согласованности совместной работы двух или нескольких уров
ней по данному виду двигательного акта им необходимо пройти
через стадию срабатывания и взаимной пригонки.
В прямой связи с этим мы действительно наблюдаем, что в
филогенезе возникают и развиваются одновременно и параллель
но друг с другом два ряда явлений: 1) двух- и многоуровневые
координационные структуры двигательных актов и 2) индиви
дуальная упражняемость, т. е. способность к прижизненной вы
работке новых двигательных форм, чего нет и следа на наиниз
страница 31 |
Copyright © Design by: Sunlight webdesign